«Вкус настоящего мёда помню до сих пор»

Предоставлено Л.Кузиной

Пенсионерка Любовь Кузина делится с читателями блога «Кофе-брейк с Эхо недели» воспоминаниями о своем дедушке.

«На оборотной стороне снимка стоит старинный штамп «Фотографiя Тоубкина» и подпись «Кофанов Евдоким Васильевич с товарищем во время военной службы».



Посмотреть на Яндекс.Фотках
 Этой фотографии более ста лет. На ней запечатлены два солдата, один из них — мой дедушка, Евдоким Васильевич Кофанов. Но не бравый воин справа, с шашкой и лихо закрученными кверху усами. 


Мой дедуля сидит слева, скромно сложив руки с длинными пальцами на коленях. Я узнаю этот высокий лоб, внимательный взгляд. Ну какой из него вояка? Трудно представить его скачущим на коне с шашкой наголо. Тем не менее мой дед — участник Первой мировой войны, во время которой он дошел до Австрии. С войны он привез штаны, которые сохранились до сих пор. К сожалению, не знаю, в каком чине он находился на войне, может быть, был писарем — я до сих пор помню его совершенный каллиграфический почерк.

Дедушка родился в 1887 году в селе Игишево Поныровского района, там же закончил сельскую церковно-приходскую школу. Он служил в армии, после которой его забрали на фронт Первой мировой. Но мне запомнилось то, что всю свою жизнь дед посвятил любимым занятиям: садоводству и пчеловодству. Только теперь я понимаю, какой великолепный сад вырастил он в свое время. Вспоминаются огромные, брызжущие соком груши, матово-белые, необыкновенной сладости сливы, желтые черешни, малина. В его саду было множество сортов яблонь, я хорошо запомнила медовуху, которая своим вкусом соответствовала названию. Этот изумительный сад вырос не где-то на юге, а в нашей, Курской области.

Я помню дедовскую пасеку. Мы с сестрой с уважением наблюдали, как дед облачался в белый халат, надевал на голову сетку, брал дымарь и отправлялся на пасеку. Пчелы находились не только в ульях, но и в дуплах огромных деревьев. По понятным причинам мы не стремились сопровождать дедушку на пасеку. Мед мы тоже не особо любили, зато обожали жевать соты. Я спрашивала у деда: «А почему мед горький?». В пяти-шестилетнем возрасте в моем лексиконе еще не было слова «терпкий», но этот вкус настоящего меда помню до сих пор.

Дедушка был человеком необыкновенной доброты, но со мной и сестрой обращался строго, заставлял работать по хозяйству: мы собирали спелые стручки желтой акации, ягоды шиповника. А когда уезжали из деревни домой, дедушка, провожая нас, плакал, слезы катились по его бороде.

Дедушка гордился своим родом, говорил, что его предки не были крепостными. Имел много детей, но некоторые умерли еще в младенчестве, а один из его сыновей героически погиб в годы Великой Отечественной войны. Дедушка передал своим детям и внукам стремление к знаниям и любовь к саду и пасеке. Все его внуки — большие книголюбы, а сын и два внука имели прекрасные сады и пасеки.

Когда мне исполнилось восемь лет, в семье появилась маленькая сестренка, и я перестала ездить к дедушке. Очень жалею, что мало общалась с ним, каждое воспоминание о нем драгоценно».

Любовь Кузина, пенсионерка.